Большинству читателей советской „Краткой Литературной Энциклопедии", где говорится: „Оболдуев Георгий Николаевич, родился 19 мая 1898 в Москве, умер 27 августа 1954 в Голицыно Московской области. <...> Терезина - автора предисловия, - что это „Голос одного из крупнейших русских поэтов". <...> Но Терезин верно отмечает у Оболдуева и артистизм, и дендизм заканчивает одно из последних своих стихотворений Оболдуев. <...> Есть в позе Оболдуева и социальная злость булгаковского фельетона, есть и момент антикультурного протеста, направленный против несколько болезненно почитаемых Оболдуевым таких - поистине „крупных", но и разных - поэтов, как Хлебников, Пастернак, Мандельштам. <...> Эта предсказуемость поэтики Оболдуева и запечатлена в заглавии книги его стихов за 1923-49 годы: „Устойчивое неравновесье". <...> Эта квазиреволюционная, негативная ориентация Хармса на разВ „Избранном" Даниила Хармса, изданном Г. Гибианом, привоброс, упоение разбросом-отрицанием как таковым приводит к тому, что даже лучшие его стихотворения и драмы (в отличие от гротесков Введенского) как бы теряют уже найденную „свою творческую закономерность". <...> 266 или недостаток именно новизны, своеобразия в творческом „действии" Хармса, которое (как сказано в „Манифесте"^„перелицованное на новый лад, хранит в себе „классический отпечаток". <...> Так, „Елизавета Бам" - одна из лучших пьес Хармса - кажется перегруженной литературно-социальными реминисценциями, всякой „брюквой" (вместо „воды" и „клубники") и режиссерско-литературоведческими указаниями на смену драматургических жанров. <...> Если бы в „Елизавете Бам" осталось начало: о том, как двое ломятся к ней в дверь с кафкианским предупреждением „Вы подлежите крупному наказанию", - середина: о том, как одного из вломившихся посылают за пивом, а другого убивает отец Бам на идиотски-богатырском турнире под балладу, списанную с кузминского „Эрвина Грина", - и конец: о том, как те же двое снова ломятся к Елизавете и уводят-таки <...>