ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ ХМЕЛЬНИЦКОГО Прокурор: Как давно вы знаете Даниэля, Синявского? <...> Хмельницкий: Синявского я знаю с 33-го года, Даниэля — с 47-го. <...> Прокурор; Были ли у вас разговоры с Даниэлем в связи с передачей «Говорит Москва» по радио? <...> Хмельницкий: Я поделился с Даниэлем парадоксальной идеей, которая у меня возникла, связанной с психологическим анализом. <...> Хмельницкий: Я не собирался писать произведения, меня интересовала только идея, замысел, и поэтому я не разрабатывал никакие реалии. <...> Судья: А про указ что-нибудь было в вашем замысле? <...> Прокурор: А не было у вас с Даниэлем разговоров о воплощении этого замысла, о воплощении этой идеи? <...> В первый раз я спросил у Даниэля, написал ли он произведение по моей идее? <...> Второй раз разговор Хмельницкий Сергей Григорьевич — архитектор. <...> В 1963 году на за - щите его диссертации выступили его бывшие друзья Кабо и Брегель, рассказавшие о том, что в 1949 году они были арестованы и осуждены по его доносу. <...> Когда было названо имя Хмельницкого, Синявский усмехнулся, Даниэль подался вперед. <...> Хмельницкий встал на свидетельское место, повернул голову вправо, посмотрел не - видящим взглядом через очки на своих бывших друзей — на Синявского, на Даниэля — прямо повернул голову, поднял подбородок и начал отвечать на вопросы. <...> Прокурор: Не подсказали ли вы Даниэлю сюжет этого произ №6 2 ГРАН И 83 был связан со следующим обстоятельством. <...> В одном доме я услышал однажды пересказ моей идеи, воплощенной в сюжет «дня открытых убийств». <...> Я воскликнул, что эта идея моя, и я передал ее Даниэлю. <...> Я рассказал об этом Даниэлю и получил заслуженный нагоняй. <...> Судья: Ну чем ж е этот нагоняй был заслуженный? <...> Конечно, это была подлость — называть имя человека в связи с передачей антисоветских произведений антисоветскими радиостан1Ц1ями. <...> Опубликованы документы по судебному процессу по делу Ю. <...>