Ирина МУРАВЬЕВА Чужая дочка Рассказ Когда они поженились и пришли в гости к его деду, которому было далеко за девяносто и который уже не выходил на улицу, а только в солнечные, совсем теплые дни сидел на лавочке у дома, блаженно полуоткрыв рот, заросший спутанными седыми волосами, и лукаво оглядывал слезящимися голубыми глазами проходивших мимо длиннокосых старшеклассниц, дед этот, безусловно выживший из ума, вдруг сказал ей, весело пожевав своими замшевыми губами: "Боюсь, что детей не будет". <...> Она сидела перед ним, румяная, в белой кофточке, еле застегнувшейся на высокой груди, одной рукой прижимая к бедру нарядную сумочку, а другой натягивая короткую юбку на выпуклые круглые колени, она сидела, ослепляя своею вспыхивающей черноволосою красотою, своею только что проснувшейся женственностью, которая независимо от ее воли и желания исходила от нее так, как запах исходит от цветка. <...> После медового месяца прошло уже четыре года, - сколько заснеженных дней, звездных ночей, знойных полдней провели они вместе, - а детей все не было и не было. <...> Часам к пяти ее мать, спавшая в той же комнате за ширмой, начинала пронзительно посвистывать носом, и это действовало на него, как будильник. <...> Заложив руки под голову, он лежал в матовой неровной белизне надвигающегося утра и безнадежно рассматривал потолок, весь в мелких трещинках и лиловых подтеках, а потом, с тем же безнадежным выражением, переводил глаза на жену, видел ее пышущие здоровьем щеки, полную шею в застиранном воротничке, маленький выпуклый шрамик в уголке рта и думал: "Неужели так будет всегда? <...> Не-у-же-ли так не-у-же-ли так не-у-жели так - всегда? <...> Тот кудрявый мальчишка, которого надо было научить плавать, играть в шахматы и решать задачки, тот надоедливый ребенок, который мешал бы спать по ночам и ходить вечарами в гости, казался ему в эти медленные, утренние часы до того необходимым, что страх при мысли о том, что его никогда не будет, обдирал нутро, подкатывался <...>