Владимир МАКСИМОВ Удальцов Глава из романа «Заглянуть в бездну» («Звезда Адмирала») Всё свершалось не по воле Наполеона, не Александра Первого, не Кутузова, а по воле Божьей. <...> Лев Толстой 1 С утра Каппель впал в беспамятство. <...> Распластанный на заскорузлых овчинах, Каппель метался в предсмертном бреду, и нить его связи с явью стремительно утончалась. <...> С того дня, как Удальцов, сопровождаемый Егорычевым, был задержан первым же каппелевскнм разъездом и доставлен в штаб, он неотлучно находился при Каппеле, снова и снова, по упорным настояниям занемогшего генерала, пересказывая тому мельчайшие подробности выдачи Верховного. <...> - Вот что, полковник, — Войцеховский круто повернулся к нему, вперившись в него воспаленными от бессонницы глазами. <...> Каппель лежал вытянувшийся и сразу помолодевший, излучая вокруг себя тихое умиротворение, и лишь в уголках глубоко запавших губ остывала некая озадаченность, будто в мгновение, навсегда отделившее его от жизни, он увидел перед собой нечто сильно его поразившее. <...> 8 - В кружении возникшей потом суеты вокруг тела и хлопот по снаряжению похоронного обоза в Читу Удальцов никак не мог выбрать свободной минуты, чтобы навестить заболевшего ординарца, но тот в одночасье сам настиг его, представ перед ним как-то среди улицы, порядком осунувшийся и помятый: - Здравия желаю, Аркадий Никандрыч, - Егорычев прямо-таки светился радостью встречи, - малость опамятовался вот, вас ищу. <...> Поеживаясь от лютой стужи, он устремлялся навстречу командиру преданными глазами, и Удальцов, словно подхваченный изнутри горячей волной, не выдержал субординации, метнулся к ординарцу, порывисто полуобнял, но тут же оттолкнул от себя: - Чёртушка, чего ты поднялся, лежать тебе надо, олух царя небесного, ведь снова свалишься! <...> - Никак это невозможно, Аркадий Никандрыч, никак это невозможно,-заторопился, зачастил тот,-без меня вы совсем пропадете, вошь заест, а уж куском вас обделят, как пить дать. <...> Егорычев сразу <...>