КРИТИКА И ПУБЛИЦИСТИКА С ЛЕВИЦКИ Й Трагедия отвлеченного добра (По поводу романа Достоевского «Иджот»). ных «романов-трагедий» Достоевского. <...> И, если этот взыскуемый его ;^шой образ прекрасного человека нашел свое выражение в лице эпилептика князя Мышкина, и если роман кончается, как, впрочем, почти всегда у Достоевского, катастрофой и гибелью героя, то в этом есть своя внутренняя необходимость, своя диалектика. <...> Недаром Достоевский писал: «целое (т. е. весь роман) выходит у меня в образе героя». <...> Задачей настоящей статьи является проникновение в этот целостный замысел романа через анализ образа князя Мышкина, через проникновение в метафизику его души. <...> В письмах Достоевского периода написания романа, в его Записных тетрадях к «Идиоту» сохранены следы страстного и мучительного искания автором целостного замысла романа. <...> «Иной раз за один день в голове моей складывалось по 10 планов, — писал он осенью 1867 года, — голова моя обратилась в мельницу»^ Записи Достоевского этого периода показывают, что первоначальный образ князя был совсем непохожим на канонический образ романа. <...> Но и в этом своем, демоническом аспекте, князь все же был задуман Достоевским, как положительный образ: «он совершает преступления, но впоследствии нравственно перерождается . . взамен получает великую нрашственную силу и прощает ошибки». <...> Является сострадание к безвинному, незнающему себе цены, прекрасному, а, стало быть, пробуждается и симпатия читателя к герою. <...> В противоположность этому, его герой должен брать, как выразился Достоевский в ином месте, «нутром», — его характер и его судьба должны быть определены имманентно, изнутри, а не извне. <...> Это письмо дает нам в руки драгоценнейший матеванных лишь в 1931 году под редакцией Сакулина, мы можем наблюдать следы искания автором подлинного образа героя, в котором Достоевский хотел воплотить не только образ прекрасного, но и великую нравственную силу. <...> Если другие герои сильны своим <...>