‚ 9 линия, 12
ПРЕДИСАОВИЕ
Историки химии обыкновенно приурочивают отдельные
эпохи химии к определенным ученым, сделавшим то или иное
открытие, пришедшим к тому или иному обобщению, которое
называется в естественных науках законом. <...> Но в ней, как и в других химических книгах XVII и
XVIII веков, нет науки химии; мы имеем лишь описание искусства вести ‚химические операции, разлагать сложные тела и
исследовать полученные при этом продукты. <...> В своих
„Математических основаниях естественной философии“ (1686)
.он доказал, что веса тел, находящихся на одинаковом расстоя
нии от центра земли, пропорциональны количеству данного
вещества в каждом теле. <...> Точно так же поступают и x“мики: они исследуют отдельные виды вещества, химические
индивиды. <...> Но они находятся в худшем положении, чем другие естествоиспытатели, так как химические индивиды встречаются в природе как исключения. <...> Одним из первых, кто вполне ясно понимал
это, был М. В. Аомоносов; например в программе работ химика (1745) в химической лаборатории он ставит на первом
месте такую задачу: „Нужные и в химических трудах употребительные натуральные материи сперва со всяким старанием вычистить, чтобы в них никакого постороннего примесу
не было, от которого в других действиях обман быть может“. <...> Исследование химических индивидов, как указывал в том же
1745 голу М. В. Аомоносов, должно было прбизводиться в двух
направлениях: „Вычищенные материи разделять, сколько можно
на те, из которых они натурально сложены. <...> Здесь мы встречаемся с важнейШей задачею научного химика
XVIII века: разделять—по нынешнему разлагать—химические
индивиды на их составные части. <...> Эта задача считалась в те
времена главной и химия была искусством разлагать сложные тела. <...> Разложение тел, как это давно уже подметили химики, удается однако не всегда („сколько можно“, говорил Аомоносов). <...> Получая из сложного тела простые тела, из простых тел—сложные, каждый мыслящий химик ставил себе, конечно, вопрос <...>