Н. И. ФалЪевъ.
Капиталистическая основы
ntcHoro хозяйства.
I.
Лъсныя правовыя отнопгешя въ старой Россш строились
ва основа частной собственности, и все русское
законодательство исходило изъ этого принципа собственности
на лъсъ. Лесное право представляло собою совокупность
юрядическихъ нормъ, опредълявтихъ мъсто лиса
среди другихъ имущественныхъ благъ.—имущества, за
которымъ только отчасти и въ самое последнее время стали
признавать известное социальное значеше.
Точно также старое лесное законодательство отроило
своеобразную классификавдю дъсовъ, ИСХОДЯ ИЗЪ субъекта
частной собственности. Элементарно просто оно подводило
собственннковъ всЬхъ наименоватй и категорШ къ одному
виду: кто бы онъ ни былъ, законъ разсматривалъ его съ
точки зр"Ьшя его правъ на л Ьсъ. Въ этомъ отношети ярко
сказалось и чисто капиталистическое отношеше къ
объекту права собственности.
Такнмъ образомъ, всъ л-Ьса разделялись на двъ крупныя
KaTeropin:
лъса государственные
и л"Ьса частные.
Въ свою очередь, государственные л"Ьса разделялись
на чисто-казенные и на л^са, имъклще особое предназначеHie,
при чемъ въ последнюю группу относились тъ л*сныя
пространства, которыя были предоставлены, подъ разными
титулами, въ пользовате и распоряжеше государственвыхъ
учреждешй, сословий и даже частныхъ лицъ во имя осоЛ^сная
политика.
Стр.3
Н. И. Ф АЛИ ЕВЪ.
быхъ целей—военныхъ, частной промышленности, интересовъ
городовъ, колонистовъ, монастырей, ИЕюродцевъ и т. п.
Точно также и частные леса разделялись на общественные
и чисто-частные. Владельческими признавались
лЪса, пршбрЬтенпые въ собственность по наследственному
праву или по отводу архиерейскими домами, монастырями,
обществами, университетами; сюда же относились Л'Ьса казачьи
и надельные бывшнхъ государствепыхъ крестьянъ.
Собственно частными считались леса удельнаго ведомства,
бывшей императорской фамилш и частныхъ владельцевъ.
Каждому
тину собственника соотвьтствовалъ устано
влепный закономъ размерь пользовашя и расноряжешя, и
все законодательныя постановлешя представляли собою не
что ижое, какъ сборникъ различныхъ законодательныхъ ак
товъ, изданныхъ въ разное время, по разнымъ поводамъ.
Изучеше лесной собственности было крайне затруднено
темъ, что каждый видъ собственности имелъ своеобразвыя
черты, которыя, не отвечая современнымъ задашямъ, вместе
съ темъ создавали для отдельныхъ собстненаиковъ более или
менее привилегированное положеше. Но будетъ ошибкою
сказать, что старый лесной уставъ создавалъ фактически
лесную анархт, при которой въ пониманш обществепныхъ
интересовъ конкурировали казна, горные промыслы, удельное
ведомство; леса для каждаго были самодержавной лесной
вотчиной, въ которой разные владельцы распоряжались
такъ, какъ хотЬли и могли, и услужливый законъ создавалъ
рядъ постановлен^, удобныхъ для собственниковъ.
На русскомъ лесномъ правопорядке лежать следы
режима необыкновенно архаическаго, везде заметны
крепостннчесюя тенденцш, и все какъ будто искусственно
и предумышленно перепутано, нагромождено, усложнено и
удалено отъ сощальнаго значетя леса. Поэтому, при создаши
основного лесного закона, съ существующимъ законадательствомъ
считаться совершенно не приходилось, темъ
более, что решеше лесной проблемны въ Россш стоитъ въ
зависимости отъ разрешетя аграрнаго вопроса и основана
всецело на отмене частной собственности на землю.
Въ своемъ месте будетъ отмечено, въ чемъ заключаются
принципы объявлешя всехъ лесовъ государственнымъ
достояшемъ. НастоящШ законъ избегаетъ терминологии,
которая такъ или иначе связана со старымъ титуломъ лесКАП
ИТАЛИСТИЧЕСК1Я ОСНОВЫ ЛИСНОГО ХОЗЯЙСТВА.
ной собственности, и пытается избежать, хотя бы въ номенклатуре,
гвхъ явленш, которыя уже нзжиты. Поэтому,
основной законъ устраняетъ поняпе «государственные»
леса. Точно также онъ не становится и на точку зрешя
нащонализапди лесовъ, такъ какъ это по нятсе не только
не им"Ьетъ за собою фактически реальнаго содержашя, но
еще достаточно не разработано ни въ юриспруденции, ни въ
политической ащончши,—настолько недостаточно, что каждый
связываетъ въ яоняпемъ «нащоналвзацш» свои индивндуальшя
определешя и концепцш, которыя не могутъ лечь
въ овнвву эакоябдательнаго творчества.
Стремлете многихъ ученыхъ и общественныхъ деятелей
объявить все леса государственными имееть въ
себе много заблуждешй, которыя могутъ отразиться, какъ
на существе возникающихъ вновь лесныхъ правоотношешй,
такъ и на самой юридической терминологш, потому что
объявлен!е лесовъ государственнымъ достоян1емъ не влечетъ
за собой нащонализацш ихъ; въ свою очередь нацшнализац1я
лесовъ не создаетъ того именно обобществлеюя,
которое только и мыслится при томъ решенш, какое принято
въ отношенш земли—сощализацш. Но законъ о лесахъ
точно также не можетъ исходить изъ точки зрещя сощализацш
лесовъ. Въ самомъ деле, когда говорятъ о сощализацш
земли, то имеютъ въ виду именно землю, какъ клочокъ
земного шара, какъ определенную территорш, но при этомъ
не имеютъ въ виду сощализацш той жатвы, которая снимается
съ земли, какъ продукта труда человека. Бели говорить
о сощализацш леса, то также нельзя иметь въ виду
лесную жатву, и речь можетъ итти лишь о соцгализацш
территорШ, земельныхъ площадей', на которыхъ произрастаютъ
леса. Въ этомъ отношенш кроется глубокое разли4ie
въ решенш вопросовъ—аграрнаго и лесного.
Старый русскШ строй, основанный на существованш и
господстве частной лесной собственности, доходилъ до
корней жизни, охватывалъ все содержаше лесного быта и
особенно резко подчеркивал^ что и само государство есть
не чго иное, какъ субъектъ частной лесной собственности.
Стр.4