Блокада снится мне ночами... (220,00 руб.)

Стр.1

Стр.2

Стр.3

Стр.4

Стр.5

65ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Стр.1

ВИКТОР НОВИКОВ БЛОКАДА СНИТСЯ МНЕ НОЧАМИ Рисунки автора ДЕТГИЗ 2010

Стр.2

ББК 83.3 Р7 Н73 Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации СанктПетербрга Н73 Новиков В.С. Блокада снится мне ночами. Воспоминания/Рис. автора. Спб.: ДЕТГИЗ, 2010. ISBN 9785845204202 Виктор Сергеевич Новиков, 2008 год ПАМЯТЬ НЕ СТЫНЕТ Скульптор Виктор Новиков… Родом он из блокадного детства. Вспоминаю его рассказ о войне, как бегал он мальчонкой на дорогу провожать уходящих на фронт солдат. Потом возвращался в дом (жили они в Лисьем Носу на Глухариной улице) растапливал буржуйку. Мать поднималась с кровати и долго вставляла опухшие ноги в валенки. На чердаке Виктор устроил чтото вроде склада с оружием – автоматы, диски с патронами, гранаты. Пусть только сунутся фрицы… Мальчишка проводил на фронт отца и старших братьев. Город оказался в кольце блокады. Наступил голод. Умерли двоюродный брат Леонид, сестра Вера © В.Новиков, текст, илл., 2010 © А.Веселов, макет, оформ., 2010 © ДЕТГИЗ, 2010 и их родители – дядя Фёдор и тётя Люба. Наверное, всё повторилось бы так, как записала в своём дневнике Таня Савичева: «Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня». «Лёка умер 17 марта в 5 час. утра». «Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи». «Дядя Лёша 10 мая в 4 ч. дня». «Мама 13 мая в 7.30 час. утра». «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась 5

Стр.3

Новиков Виктор, 1941 год Семья Новиковых, 1932 год Четвёртый класс, 1941 год одна Таня». Спасли мальчишку местные рыбаки. Забрали полуживого Виктора ставить сети, выходили. А многих его сверстников спасти не удалось. Известный всему Лисьему Носу дядя Вася объезжал по утрам посёлок, собирал мертвецов, отвозил их на Горское кладбище. Однажды в окно Виктор увидел, как из соседнего дома дядя Вася выносит и опускает на сани целую семью, всех шестерых. Видимо, умерли несколько дней назад. Последним вынес дядя Вася мальчишку, соседа Виктора по школьной парте. Мать и сын Новиковы выжили. Потом наступил день Победы. Было солнечно и тепло, Новиковы вскапывали огород. Прохожий закричал им через забор: – Победа! Сообщили по радио! Мальчик побежал в дом, сорвал с гвоздя на чердаке ракетницу, он берёг её для особого случая, сгрёб пачку зарядов, и ракету за ракетой стал посылать в небо. Плакал и стрелял: за погибшего отца, за 6 Лисий Нос, 1945 год. Друзья по школе родных, за тех, кто сражался с врагом до последнего, но до светлого дня Победы не дожил… В Таврическом саду установлен памятник юным героям обороны Ленинграда. Один из авторов памятника – скульптор Виктор Новиков. Потом были другие проекты: монумент на реке Миус, где дивизии шахтёровополченцев не пропустили фашистов; памятник расстрелянным под Одессой, мемориал на месте сожжённой гитлеровцами деревни Кирково в Тосненском районе Ленинградской области. Семь скульптурных работ установлены в музее «Прорыв блокады Ленинграда» в Кировске. Особенно поразила одна композиция из красного дерева: над умершим мальчишкой стоит его друг – такой же измождённый пацанёнок. Подняв голову, он пытается понять происходящее: порушенное войной детство, смерть родных и близких… – Это память о моём друге Серёге Канцыреве, – сказал с хрипотцой в голосе скульптор Виктор Сергеевич Новиков. – Он умер у меня 7

Стр.4

Новиков В. С. В мастерской, 2000 год На оборонных работах На Неве на глазах. Сергей родился на семь дней раньше меня, чем очень гордился. Мы вместе бегали в школу, играли в «белых» и «красных». А потом началась война, началась блокада с пайком в 125 граммов хлеба в день… Зимой я видел в окно, как Сергей колол дрова. Но потом окна сковало морозом, через них едва пробивался свет. Однажды к маме забрела соседка и сообщила: от Канцыревых тоже вывозили трупы. Кто же у них умер? Мысль эта меня сильно тревожила. И как только я начал вставать, решил проведать Серёгу. Накануне мама испекла лепёшки из овса, она выменяла овёс на отцовские часы, я попросил две лепёшки и пошёл в дом своего друга. В доме стоял холод, в углу комнаты увидел Серёгу, он лежал на постели, укрытый одеялами. Он не удивился моему приходу, освободил руку и подал мне: «Я ждал тебя»… Я всматривался в его лицо и не узнавал – только большие глаза были его, Серёгины. Как бы читая мои мысли, он произнёс: «Вот какие мы с тобой стали»… 8 Я вспомнил про лепёшки, достал из кармана, положил на край одеяла. Почемуто Сергей не захотел есть, улыбнулся, взял меня за руку и долго её держал. Его ладошка была холодная и совсем иссохшая. Слабым голосом Серёга попросил: «Почитай мне „Тома Сойера“». Я нашёл книгу и стал читать. Прочёл эпизод и хотел спросить, что почитать ещё, но Серёга был мёртв. На лице его застыла улыбка. Мне стало жутко, я тихо вышел из дома. Шёл и плакал… – Ты так всё подробно помнишь… – сказал я. – Помню? – удивился Виктор Сергеевич. – Да блокада снится мне ночами! Чтоб както избавиться от боли, многое записываю и делаю о блокаде графические листы. О бомбёжках, о сценах на улицах блокадного Ленинграда. О том, что кемто забылось, а многие и не знают про блокаду. Я же видел всё своими глазами. Книгу бы составить… Мне посчастливилось прочесть документальные рассказы Виктора Новикова о блокадном детстве, в том числе и пронзительную новеллу о Серёге Канцыреве – пронзительную по правдивости в описании 9

Стр.5