За
Россию!
Не в СИЛЕ
Бог, а в правде — Александр Невский
„POSSEV"
eozlarpolltlscbe Randschao in rasslscher Sprache. Oeutscbuot.
Social and Political Review ID Russian Language. Germany
Hebdomadalre Bocla' et Politique en langue russe Allemagn
Издательство
• редакция:
Verlag .Possev '
Llmburg/Lahn, Deutschland
Условия поаииски: 5 ном — 3 НМ. 10 — 6 НМ я г .к
Условия приема объявлений: 1/16 — 60 НМ 1'8 -
100 НМ, 1/4
Baiikkonto: Limburger Bank V 14.
Frankfurt-M 33 461
ЕЖенедеЛЬНИН ООЩеСТВеННОИ И ПОЛИТИЧеСНОЙ МЫСЛИ
_
VI год
Цева номера а розничной продаже / U ПфвН .
Выходит по воскресеньям.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 4 ИЮНЯ 1950 г.
БЕРЛИНСКИЙ УРОК
А. Невзоров
В несостоявшемся берлинском конфликте,
как солнце в капле воды, отразилась
вся механика холодной войны:
там,
где наступающий
коммунизм
встречает волю к сопротивлению и силу,
прежде всего силу, он настраивается
на очень миролюбивый лад и дело
кончается для него большим конфузом.
Начало, как, вероятно, помнят читатели,
было очень импозантным: руководители
немецкого комсомола, а вместе с
ними и члены «правительства» восточной
зоны, три месяца тому назад объявили,
что 28-го мая съехавшаяся на конгресс
молодежь Германии пройдет по
западным секторам города и устроит
митинг на олимпийском стадионе, находящемся
в английском секторе. Предполагая,
что маршу на Берлин может
быть оказано сопротивление со стороны
оккупационных властей, организаторы
похода настраивались крайне воинственно:
операция по захвату города
называлась не иначе как штурмом,
угрозы по адресу крамольников берлинцев
носили недвусмысленно уголовный
характер, а' по градам и весям «народной
республики» молодежь разучивала
специально написанную для похода
песню
— «Первый американский
танк, выступивший против нас, будет
первым танком Германской демократической
республики». Намерения, как
видно, были вполне серьезные. Оно и
понятно — Берлин самое больное место
большевистского блока. По ту сторону
занавеса почти не осталось уже кореспондентов
западных
газет,, каждый
день закрываются посольства, консульства
и миссии, личный состав остающихся,
по требованию правительства
«народных республик» сокращается до
минимума, и вдруг, в тылу одного из самых
решающих участков фронта — целый
свободный город, с двухмиллионным
населением, с постоянной и прочной
связью с внешним миром.
На этот раз игра казалась беспроигрышной
при любом исходе. Бросить в
западные секторы полмиллионную массу
молодежи и поставить западные гарнизоны
перед выбором — или освободить
улицы для коммунистической демонстрации
и тем самым подорвать дух
сопротивления берлинцев или встретить
огнем идущих детей. Какой капитал
для пропаганды был бы приобретен
во втором случае! Как близко к осуществлению
была бы мечта о захвате Берлина
— в первом! Замысел достойный
авторов, к которым за инструкциями
втечение этих трех месяцев ездило несколько
раз восточно-немецкое «правительство»
и скопом и по одиночке .. .
Гора, как известно, родила мышь. По
мере того как приближался день штурма,
росло и миролюбие организаторов
похода. Молодежь призывалась уже не
завоевывать Берлин, а лишь приветствовать
его и весь смысл похода заключался,
оказывается, в том, чтобы «в мире
и радости танцевать и петь песни»,
по возможности, подальше от границ
западных секторов.
Трудно предположить, что за эти три
месяца Политбюро ВКП(б) и коминфор~1П
т.
№
23 (210)
мовцы, истинные инициаторы затеи,
вдруг возлюбили мир или пожалели несчастную
детвору. Чувство жалости, сознание
моральной ответственности, —
это музыка, для слуха членов Политбюро
неуловима. Объясняътся все проще.
Западными союзниками было недвусмысленно
показано, что город будет
защищаться любой ценой. В доотказа
накаленной атмосфере последних месяцев,
первые
выстрелы на берлинских
улицах могли стать первыми выстрелами
третьей мировой войны. Политбюро
сейчас воевать не хочет. Зная его планы
и цели, можно утверждать, что не
хочет оно, потому что не может, потому
что не готово, потому что нет сил.
Можно сделать несколько поучительных
выводов из событий недавнего прошлого
и в частности из второй неудачной
попытки захватить Берлин.
Что коммунизм деградировал до того
состояния, в котором единственным понятным
для него языком является язык
силы — это общеизвестно. Гораздо важнее
то, что он так выродился идейно,
так опустошен духовно, что соприкосновение
с силой неизменно обнаруживает
его полную никчемность. Если это
будет понято демократическим миром,
холодная война может принять другой
оборот. Для демократий есть еще один
неоткрытый секрет: это то, что коммунизм
поддерживает свое бренное существование
только попытками постоянной
агрессии. Его полное ничтожество
будет обнаружено только тогда, когда
ему придется обороняться. Переход демократий
в наступление будет тяжелым
днем для коммунизма.
Для нас же, россиян — могущество и
несокрушимость большевистской власти
— это миф .вдавленный в сознание
народа непрекращающимся гнетом и
террором. Когда аппарату угнетения
власти будет противопоставлена организованная
сила оппозиции, хотя бы в
самой начальной стадии ее формирования,
— мы поразимся до чего слаба и
немощна, до чего сгнила внутри диктатура.
На организацию сил оппозиции и
должны быть устремлены все наши помыслы
и усилия.
— 180 НМ, 1/2 - 350 НМ, 1 стр. - 70П НМ
Postscheckkonto:
Стр.1