Ю.И. Айхенвальд
Фет
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/fet/aihenv_fet.html/
Из стихотворений Фета прежде всего явствует, что он - поэт, отказавшийся от слова. Ни один
писатель не выражает так часто, как он, своей неудовлетворенности человеческими словами. Они для
него материальны и тяжелы; "людские так грубы слова" и никогда не соответствуют "неизреченным
глаголам" духа, которые в минуту вдохновенья зарождаются в священной тишине. Слова только
приблизительны. О, если бы можно было отвергнуть их неискусное посредничество! О, если б без слова
сказаться душой было можно! Тишина, дыхание, вздохи; глаза, которые смотрятся в глаза другие;
призыв, переданный "одним лучом из ока в око, одной улыбкой уст немых"; золотое мигание
дружественных звезд - все это гораздо красноречивее нашей бледной речи; все это - понятные и чудные
намеки, которые вообще для Фета более желанны, чем постылая и мнимая отчетливость слишком
умного, определяющего слова. Ведь говорит же душистая душа цветов на бессловесном языке своего
аромата; "каждый цвет уже намек", и, внемля "цветов обмирающих зову", так чутко понимает его
влюбленная пара, и так уверенно разбирается она во всех переливах, во всей немой гамме этих
благоухающих откровений. Цветы красноречивее людей. И Фет, может быть, потому, что он и сам вечно
влюблен, именно ароматами хочет возместить скудость слова; отсюда у него - "пахучая рифма", "речи
благовонные".
Но без слова нельзя обойтись. Естественно только, что наш поэт употребляет их очень мало, как
можно меньше, и каждое из его характерных стихотворений сжато и коротко. Фету совсем не пристало
бы многословие. В сердце готовы четыре стиха, я прошептал все четыре стиха - и этого довольно. Ведь
стихотворение - молитва, а смысл молитвы - в том, что она коротка: ей больше одного слова не нужно, и
в одно слово необходимо сосредоточить ее пафос, ее глубокую душу. Вся трудность - в том, чтобы его,
единственное, найти; оно и будет слово мировой загадки. И в одном стихотворении Фета мы читаем
даже:
Не нами
Бессилье изведано слов к выраженью желаний:
Безмолвные муки сказалися людям веками;
Но очередь наша, и кончится ряд испытаний
Не нами.
Итак, человечество страдает тем и от того, что для своей молитвы не может найти надлежащего
слова. В этом - вся трагедия и вся история; последняя - не что иное, как смена людских поколений,
ищущих слова.
Его не нашел Фет и от дальнейших поисков отказался. Его любимые речи - это "речи без слов".
Поэт молчания, певец неслышимого, он потому и слова подбирает не очень тщательно, не очень
разборчиво и соединяет их почти как попало ("не мне связных слов преднамеренный лепет"); не
безразлично ли в самом деле, какое слово произнести, когда все равно ни одно из них не отвечает мысли
и чувству, когда мы обречены на вечную невысказанность и немоту души, когда - "друг мой, бессильны
слова - одни поцелуи всесильны"? И вот из самостоятельных, от слова отрешившихся крылатых звуков,
которые, как эльфы, реют и купаются в воздухе, из нежного роя избранных, наиболее утонченных слов
он ловит любое, лишь бы только в дыхании своем оно являло свое воздушное происхождение и было как
легкий Ариэль. И в своем парении Фет - Ариэль поднимается по эфирной "благовонной стезе" все
убывающей осязательности: вместо слов у него звуки, вместо звука - дыханье, вместо дыханья -
молчание.
Оттого - и частая внешняя бессвязность его стихотворений, причудливый синтаксис и слова,
поставленные рядом как бы случайно, без внутренней необходимости. Оттого знаменитое "шепот,
робкое дыханье" - ряд подлежащих без сказуемого: ибо что сказать? Оттого он "шепчет не слова": не в
словах дело; и то, что он всегда скорее шепчет, нежели говорит, - это тоже показывает его небрежность в
обращении со словом, которое по природе своей громко. Фету чужды цельные и внятные предложения,
ему дороже "шепот, шорох, трепет, лепет": у него стихи движутся "воздушной стопою"; они - чуть
слышные, едва произнесенные; у него - звуки, самые тихие в нашей литературе, и вообще он - шепот
Стр.1