Николай Дмитриевич Ахшарумов
Концы в воду
OCR Busya
"Старый русский детктив", выпуск ІІІ": ТПЦ "Олеся";Житомир; 1992
Концы в воду
ЧАСТЬ I. Кузина Оля
I
Вначале осени я ехал к кузине Ольге в Р** через Москву и занял место в простом вагоне 2-го
класса. Спальных я не люблю за их духоту и за то, что в них тесно от слишком большого числа удобств,
ни одно из которых не отличается чистотой и ни за одно из которых нельзя поручиться, что оно вдруг не
будет обращено в постель. К тому же, я сплю недурно и сидя; но я не терплю тесноты, а на этот раз, как
нарочно, весь 2-й класс был битком набит. Мало того, в вагоне, как раз у меня за спиной, расположилось
семейство с грудным ребенком, который ревел весь день на руках у матери. К ночи, особенно когда
затворили окна, соседство это стало невыносимо, и я решился перейти в 1-й класс, что оказалось, однако,
не так легко. После трех неудачных попыток найти мне место кондуктор, видимо затрудненный, привел
меня в семейное отделение, почти совершенно пустое, и, перешепнувшись с дамою, которая там сидела
одна, стал зажигать фонарь.
- Не нужно, - запротестовала она.
Но блюститель порядка не счел себя вправе оставить нас без огня, и фонарь был зажжен, причем я
заметил, что дама спустила вуаль... Через минуту раздался сигнальный свисток, и мы помчались.
Угадывая по разным приметам, что путешественница до моего прихода лежала, я извинился в том, что ее
потревожил. Она перебила сухой и короткой просьбою не стесняться, что я и исполнил очень охотно,
вытянув ноги на одно из порожних мест против меня. Она отвернулась. Тусклый свет фонаря обрисовал в
углу темную закутанную фигуру; ни ног, ни рук, ни лица ее не было видно, и разговор, судя по тону ее
ответа, казался мне невозможным. А между тем, что-то неуловимое обличало в ней молодую женщину.
С минуту я машинально смотрел на нее, но мало-помалу внимание ослабело, и мысли мои улетели
далеко вперед. Я думал о том, как встретит меня кузина, которую я не видел пять лет. Она без меня вышла
замуж и, как я после узнал, очень несчастливо. В последнем письме она извещала меня коротко, что
уезжает в Р** к старухе-матери и, вероятно, останется там навсегда, потому что судьба поступила с ней
очень жестоко. Об остальном она упоминала темно и в самых общих словах, по тону которых однако я
мог угадать, что она все еще любит мужа и что ей было больно его покинуть. С мужем ее я был знаком со
школьной скамьи, но это был человек меньше всего способный мне объяснить случившееся: некто
Бодягин - барич с большими претензиями, но с сильно расстроенным состоянием и испорченною
карьерою, служивший сначала в гвардии, в кавалерийском полку, потом пустившийся в спекуляции,
игрок, волокита и мот, человек с бешеным темпераментом и больною печенью, мелочный, ограниченный
и сухой. По возвращении в Петербург я не застал его там, - он был в отлучке, а из родни никто не хотел
или не мог объяснить мне истинную причину его разлада с Ольгой. Я узнал только, что мне было уже
отчасти известно, - что у них нет детей, что Ольга часто хворала и что они уже года три живут врозь. А
впрочем, ни одного упрека против нее, что для меня равнялось полному ее оправданию... Бедная Ольга!
Она как будто предчувствовала, что ей не суждено узнать настоящего счастья, - так робко она всегда
смотрела в будущее и так недоверчиво говорила о нем. Больно теперь вспоминать, но как-то невольно
приходят на память все наши несчетные толки об этом будущем, толки и споры, в которых, казалось,
Стр.1