Соловьев
Внимание к религиозно-философскому и художественному наследию
Вл. <...> Соловьева сохранялось у Г.И.Чулкова на протяжении всей жизни. <...> Однако ни в
его воспоминаниях «Годы странствий», создававшихся в советскую эпоху, ни в
его «Воспоминаниях», писавшихся в 1917 г., мы не обнаружим ни точной даты
знакомства с философией или поэзией автора «Чтений о Богочеловечестве», ни
рассказа о впечатлениях, произведенных чтением книг философа. <...> Это выглядит
несколько странным, тем более, что, вспоминая о «соловьевстве» Блока, он выражает сомнение в том, было ли прочитано поэтом-символистом до конца «Оправдание добра»1, что ясно говорит о том, что самому Чулкову наверняка был дорог
этот основополагающий труд философа. <...> Соловьеву, как
сам выразился, «косвенное касание»2: брат философа Михаил Сергеевич Соловьев
преподавал в шестой московской классической гимназии, где учился Чулков. <...> Скорее всего, активный интерес к наследию философа возник после чтения статьи
«Особое чествование Пушкина» и его пародий на брюсовские сборники «Русские
символисты». <...> По крайней мере, именно на эти произведения как важнейшие для
его духовного и творческого формирования он упоминает в мемуарах «Годы
странствий», где он также выражает глубокое сожаление, что ему не удалось познакомиться с Соловьевым лично по причине юных лет до своей ссылки в Сибирь
(она произошла в 1902 г.), а по возвращении он уже не застал ученого в живых. <...> Однако когда в своих неоконченных, касающихся исключительно детских лет
«Воспоминаниях» Чулков останавливается на откровении своего внутреннего
опыта в постижении «личного абсолютного существа», чью «непрестанную близость» он ощущал постоянно, на «чувстве личности Христа»3, которое родилось в
2
нем довольно рано и которое он пытался опровергать доводами разума, но ни
словом не обмолвился о том, сыграла ли какую бы то ни было роль в этой борьбе
философия <...>
Г.И.Чулков_и_Вл._Соловьев._Статья_.pdf
М.В.Михайлова
Г.И. Чулков и Вл. Соловьев
Внимание к религиозно-философскому и художественному наследию
Вл.Соловьева сохранялось у Г.И.Чулкова на протяжении всей жизни. Однако ни в
его воспоминаниях «Годы странствий», создававшихся в советскую эпоху, ни в
его «Воспоминаниях», писавшихся в 1917 г., мы не обнаружим ни точной даты
знакомства с философией или поэзией автора «Чтений о Богочеловечестве», ни
рассказа о впечатлениях, произведенных чтением книг философа. Это выглядит
несколько странным, тем более, что, вспоминая о «соловьевстве» Блока, он выражает
сомнение в том, было ли прочитано поэтом-символистом до конца «Оправдание
добра»1, что ясно говорит о том, что самому Чулкову наверняка был дорог
этот основополагающий труд философа. По всей видимости, знакомство с творчеством
Соловьева-критика и философа произошло у Чулкова еще в гимназии. Не
последнюю роль здесь сыграло, возможно, то, что он имел к Вл. Соловьеву, как
сам выразился, «косвенное касание»2: брат философа Михаил Сергеевич Соловьев
преподавал в шестой московской классической гимназии, где учился Чулков.
Скорее всего, активный интерес к наследию философа возник после чтения статьи
«Особое чествование Пушкина» и его пародий на брюсовские сборники «Русские
символисты». По крайней мере, именно на эти произведения как важнейшие для
его духовного и творческого формирования он упоминает в мемуарах «Годы
странствий», где он также выражает глубокое сожаление, что ему не удалось познакомиться
с Соловьевым лично по причине юных лет до своей ссылки в Сибирь
(она произошла в 1902 г.), а по возвращении он уже не застал ученого в живых.
Однако когда в своих неоконченных, касающихся исключительно детских лет
«Воспоминаниях» Чулков останавливается на откровении своего внутреннего
опыта в постижении «личного абсолютного существа», чью «непрестанную близость»
он ощущал постоянно, на «чувстве личности Христа»3, которое родилось в
Стр.1
11
Это – Ангела-Колосса
Страшный вопль и рев, и гул…44
На сегодняшний день неоспоримым является факт, что Чулков явился «одним
из последних «соловьевцев» <…> и пережив почти всех оставшихся в России
его (символизма – М.М.) адептов, стал хранителем символистского «предания»45.
В своих воспоминаниях о Блоке он подчеркнул, что «поэт любил не самого
Соловьева, а миф о нем <…>»46. Применимо ли такое определение к самому
Чулкову? Трудно сказать определенно. Но очевидно, что весь его духовный путь -
это попытка дойти до сути соловьевства и им озарить «положительное утверждение
бытия»47. И несомненно также: Соловьев помог ему освободиться «от соблазна
хилой совести», гипертрофия которой, как он был убежден, выражается у русского
человека или в «избытке добродетели», когда теряется «вкус к жизни» и наступает
эра «вегетарианства» (толстовство), или в неистовстве, жажде разрушения,
желании «все послать к черту»48 (анархиствующая революционность). В последние
два десятилетия жизни Чулков освободился от анархистских настроений
и сумел после всех испытаний не утратить вкуса к жизни. Ему было даровано религиозное
понимание мира и творчества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. Чулков Г. Годы странствий. М., 1999. С. 159.
2 Там же.
3 Там же. С. 419.
4 Там же. С. 102.
5 Там же. С. 117.
6 Там же. С. 137.
7 Там же.
8 Там же. С. 159.
9 Следует напомнить, что, отталкиваясь от символов «Песни Песней», В.Соловьев во многом выстраивает свою
концепцию любви (см. «Смысл любви»).
10 См. Allegro.Чулков ГГ. Кремнистый путь // Новый путь. 1904. № 2.
11 Годы странствий. С. 138.
12 Там же. С. 145.
13 См. Вопросы жизни. 1905. № 8.
14 Булгаков С. Без плана // Вопросы жизни. 1905. № 6.
15 См. Письма Александра Блока // Чулков Г. Годы странствий. С. 368.
16 Чулков Г. О софианстве // Чулков Г. Валтасарово царство. М., 1998. С. 349.
17 Там же. С. 353.
18 Там же.
19 Там же. С. 369.
20 Там же. С. 369, 370.
Стр.11