ДЕТСКАЯ
-------------------------------------------------------------------------Источник:
Евгений Замятин. Избранное, М: Правда, 1989.
OCR В. Есаулов, февраль 2005 г.
-------------------------------------------------------------------------У
капитана Круга были брови. То есть брови, конечно, были и у всех тут
в клубе: брови были у блестящих, белокипенных моряков-офицеров; брови были
- очень искусные - у мадемуазель Жорж; очень тоненькие - у Павлы Петровны;
замызганные - у Семена Семеныча; шерстяные - на заячьей мордочке китайца из
буфета. Но никто не знал, что есть брови у офицеров, у мадемуазель Жорж, у
Семена Семеныча, у китайца: знали только, что есть брови у капитана Круга.
Так он был бы, пожалуй, незаметен. Небольшого роста; бритое, медное от
морского ветра, вечно запертое на замок лицо. И вдруг - брови: две резких
прямых, угольно-черных черты - и лицо запомнилось навеки из всех.
В руке у капитана Круга - неизменная сигара. Перед ним - робкая заячья
мордочка. Капитан Круг не отрывает глаз от пепла на кончике сигары.
- Я тебе сказал - три бутылки в "детскую" наверх. Готово?
Голос ровный, покрытый очень толстым слоем пепла, и только еле заметно
надвинулись брови. Но у китайца моментально врастает голова в плечи,
вздрагивает поднос в руках, бормочет: "Се-минут, се-минут",- и мчится в
буфет, а из буфета по щербатой винтовой лестнице на антресоли: там -
"детская".
Когда перебирались наверх в "детскую", все клубные уставы - и вообще
все уставы - оставались внизу. Тут играли по рублю фишка; тут устраивали
"чайный домик"; тут в белых японских с драконами обоях - видны черные дыры
от револьверных пуль.
Торопливо, задыхаясь в дыму, горят свечи; тучи табачного дыма, и нет
потолка, нет стен - просто пространство. Похоже на тихоокеанский туман,
когда нет ничего - и все есть, как во сне, и как во сне - все нелепо и все
просто.
Давно выпиты три бутылки и еще три. Играть еще не начинали: надо
подождать, пока не кончится внизу. Капитан Круг медленно переводит глаза с
кончика сигары на кончик туфли мадемуазель Жорж, на тонкий с золотой
стрелкой чулок. Эту золотую стрелку знали все, кто видел мадемуазель Жорж
на эстраде.
- Ну что же, мадемуазель, будете сегодня отыгрываться? Не на что?
Пустяки! Взаймы - хотите?
Левая бровь у капитана Круга взведена вверх, как курок,- все ждут: ну,
сейчас... Мадемуазель Жорж - на самом краешке стула, и глаза у ней быстрые,
как у птицы: может быть, сейчас клюнет крошку из рук, может быть,
встрепыхнется - ив окно.
- А хотите так, не взаймы?
Легкий птичий кивок.
- У-гум, прекрасно... (сигара сбросила пепел). Ну что же: четвертной
за каждые два вершка до колен, сто - за каждые два вершка выше.
Щеки у мадемуазель Жорж белые от пудры, и ничего незаметно. Но уши
загорелись, и красные пятна на плечах, на шее. Обводит глазами клетку из
человечьих лиц - хватается глазами, но не за что ухватиться.
Мадемуазель Жорж встряхивает локонами, улыбается - очень весело - и
начинает подымать платье.
Пышнощекий с детскими ямочками мичман восторженно раскрыл рот и не
спускает с Круга молитвенных глаз. Вдруг вытаскивает из кармана желтый
складной аршинчик:
- Круг, вот у меня есть,- позвольте, я? Ей-богу, а? Позвольте!
Круг молча кивнул. Мичман с аршинчиком опускается на колени перед
мадемуазель Жорж.
- Четыре... Шесть... Пол-аршина...
Уже белое кружево, и между черным и белым - розовеет тело.
- Деньги...- голос у мадемуазель Жорж такой, что ясно: кто-то ее
схватил, держит за горло.
Капитан Круг медленно перелистывает новенькие хрусткие бумажки и
передает их мадемуазель Жорж. И снова мичман с ямочками выкрикивает:
"Десять! Двенадцать!"; мадемуазель Жорж улыбается все отчаянней и все
отчаянней бьется глазами в клетке из лиц; капитан Круг неспешно
расплачивается за каждые два вершка...
- Под таба-ак! - по-волжски кричит мичман, сияя.
Стр.1