М. Н. Загоскин
Два характера
Брат и сестра
Если вы их не знаете лично, то уж, верно, знакомы с ними понаслышке: без этой уверенности я
бы не стал вам описывать два характера, в которых нет ничего особенно замечательного, кроме какой-то
странной противоположности между собой, несмотря на то, что эти брат и сестра -- не сводные, не
двоюродные, а единокровные, то есть: родились от одной и той же матери. Воспитание получили они
также одинаковое -- по крайней мере, учитель был у них один: человек очень умный, немного крутой -это
правда, но зато совершенно беспристрастный и истинный их друг. Когда он взял их на выучку, брат
был ребенком, а сестра уж девица взрослая; брат жил с ним в одной комнате, а сестра на своей половине,
-- так, разумеется, он был чаще со своим учеником, чем со своей ученицей; а из этого и заключили, что
он больше любил брата, чем сестру -- только это совершенная клевета. Да дело не о том.
Я уж сказал вам, что сестра гораздо старее годами своего брата, следовательно, вовсе не
удивительно, что по наружности они не походят друг на друга: он малый молодой, она пожилая барыня;
у него нет ни одной морщины на лице, а у нее, бедняжки -- как она ни белится, ни румянится, как ни
красит волосы, -- а все седые локоны так из-под модной шляпки и выглядывают. Братец смотрит
молодцом, выправлен, всегда навытяжке, строен, подборист, затянут в рюмочку и застегнут на все
пуговицы; сестра, напротив, плотная, дородная барыня, держит себя весьма нерадиво, любит
покривляться, не терпит никакого принуждения, ходит нараспашку и, как избалованная красавица
гарема, нежится с утра до вечера на своих пуховых подушках. Нельзя, однако ж, не отдать ей
справедливости: она большая мастерица выбирать свои положения и придавать им какую-то особенную
грациозность. Я знаю многих, которым правильные движения и эстетические позы брата гораздо менее
нравятся, чем небрежная манера и вовсе не европейские ухватки сестры.
Брат много ходит пешком, не боится тесноты и любит жить высоко: его не испугает лестница и в
двести ступеней. Трудно найти человека, который уважал бы более его чистоту и опрятность. Он также
чрезвычайно любит единообразие и симметрию: если один воротничок его рубашки выпущен из-под
галстуха на полвершка, так уж будьте уверены, что другой ни на волосок не выставится ни больше, ни
меньше этого. Когда старая мода носить по двое часов вернется к нам вслед за вычурной мебелью
Rococo, -- то, без всякого сомнения, он первый явится с двумя часами, для того чтоб на левой стороне его
жилета висела цепочка с ключиком, так же как и на правой. Вообще, он большой щеголь, и зимой
одевается отлично легко, вероятно, потому, что в Италии и Франции никто не носит медвежьих шуб. В
самый сильный холод он скорее решится отморозить себе уши, чем надеть вместо своей круглой
европейской шляпы нашу теплую русскую шапку.
Сестра ходить пешком не охотница и до того не любит ездить парою в карете, что даже к обедне
в свой приход не поедет иначе, как четверней. Жить в тесноте она решительно не может; ей надобен
простор, то есть: особый дом, высокие, большие комнаты, обширные службы, а пуще всего хотя грязный,
да просторный двор с небольшим садиком, в котором должны расти непременно: бузина, сирень и
акации; точно так же, как ее брат любит гранитные тротуары, великолепные набережные и чугунные
мосты, она любит берега реки, обросшие травою, сады, розы и даже огороды с капустою и картофелем.
Стоит только на нее взглянуть, чтобы увериться в ее совершенной ненависти ко всякому единообразию и
симметрии. Посмотрите на ее головной убор -- какая пестрота! какое смешение ярких цветов, не
имеющих меж собой никакой гармонии! какое странное сближение старого с новым! Над жемчужной
поднизью старинной русской боярыни приколоты цветы из французского магазина; посреди тяжелых
ожерельев и монист блестит новомодное севинье; на руках длинные лайковые перчатки; на ногах черные
коты с красною оторочкою; на одной руке парижский браслет, на другой запястье, осыпанное
драгоценными каменьями, -- ну точно меняльная лавка! -- И что ж вы думаете?.. Несмотря на эту
пестроту и безвкусие, у вас язык не повернется сказать, что этот наряд дурен, -- может быть, он вам даже
и понравится. Впрочем, надобно вам сказать, что это наряд домашний, а когда она выезжает, так, уверяю
вас, вы не распознаете ее от француженки; -- только не требуйте от нее, чтобы она ради европейства
отморозила себе нос или уши: этого она ни за что не сделает, и, если холодно, так наденет непременно
сверх тюлевого чепца теплую шапочку и вовсе не постыдится даже в апреле месяце выйти погулять в
салопе на лисьем меху, несмотря на то, что в ее гардеробе есть и клоки, и манто, и даже бурнус, который
она выписала прямехонько из Парижа.
Брат недавно завелся домом, а несравненно богаче сестры; он не скуп, однако ж, расчетлив; она
Стр.1