Ю. Ф. Самарин
О мнениях "Современника" исторических и литературных
Русская эстетика и критика 40--50-х годов XIX века / Подгот. текста, сост., вступ. статья и примеч.
В. К. Кантора и А. Л. Осповата. --М.: Искусство, 1982.-- (История эстетики в памятниках и документах).
OCR Бычков М. Н.
Мы искренне обрадовались, когда до нас дошел слух о передаче и обновлении "Современника"1.
Зная образ мыслей редактора и главных сотрудников, мы могли предвидеть направление издания. Мы
знали, что оно будет не согласно во многом с нашим образом мыслей и возбудит неминуемые
противоречия. Но литературный спор между Москвою и Петербургом в настоящее время, конечно,
необходим2; дело в том, как и с кем вести его. Петербургские журналы встретили московское направление
с насмешками и самодовольным пренебрежением. Они придумали для последователей его название
староверов и славянофилов3, показавшееся им почему-то очень забавным, подтрунивали над мурмолками
и доселе еще не истощили этой богатой темы. Принявши раз этот тон, им было трудно переменить его и
сознаться в легкомыслии; они не могли или не хотели добросовестно вникнуть в образ мыслей
московской партии, отличить случайное от существенного, извлечь коренные вопросы и отстранить
личности. Припомните критики и библиографические статьи "Отечественных записок" за два или за три
года тому назад. Мы приводим в пример именно этот журнал, потому что он серьезнее других и в
последнее время имел наиболее успеха. Много рассыпано было колкостей и насмешек, но много ли
дельных возражений? Самолюбия были раздражены, но двинулся ли спор хоть на один шаг? Может быть,
в Петербурге это покажется странным, но, конечно, московские ученые, не разделяющие нашего образа
мыслей, согласятся в том, что так называемым славянофилам приписывали то, чего они никогда не
говорили и не думали, что большая часть обвинений, например в желании воскресить отжившее, вовсе к
ним не шли и что вообще во всем этом деле со стороны Петербурга замешалось какое-то недоразумение,
умышленное или неумышленное4 -- это все равно.
Впрочем, к чести "Отечественных записок" должно заметить, что к концу прошлого года и в
нынешнем они значительно переменили тон и стали добросовестнее всматриваться в тот образ мыслей,
которого прежде не удостаивали сериозного взгляда.
В это самое время от них отошли некоторые из постоянных их сотрудников и основали новый
журнал. От них, разумеется, нельзя было ожидать направления по существу своему нового; но можно и
должно было ожидать лучшего, достойнейшего выражения того же направления; всего отраднее было то,
что редакцию принял на себя человек, умевший сохранить независимое положение в нашей литературе и
не написавший ни одной строки под влиянием страсти или раздраженного самолюбия5; наконец, в новом
журнале должны были участвовать лица, издавна живущие в Москве, хорошо знакомые с образом мыслей
другой литературной партии и с ее последователями, проведшие с ними несколько лет в постоянных
сношениях и узнавшие их без посредства журнальных статеек и сплетен, развозимых заезжими
посетителями6.
Итак, думали мы, мнение наших литературных противников явится в достойнейшей форме -- и
наконец будет понято и оценено наше мнение. Скажем откровенно: первый нумер "Современника" не
оправдал нашего ожидания. Может быть, мы ошибаемся; но, по нашему мнению, новый журнал подлежит
трем важным обвинениям: во-первых, в отсутствии единства направления и согласия с самим собою; вовторых,
в односторонности и тесноте своего образа мыслей; в-третьих, в искажении образа мыслей
противников. Мы постараемся доказать это разбором трех капитальных статей, которые, по собственному
признанию "Современника", должны ознакомить читателей с его духом и направлением. Это "Взгляд на
юридический быт древней России" г. Кавелина; "О современном направлении русской литературы" г.
Никитенка и "Взгляд на русскую литературу 1846 года" г. Белинского7. <...>
2
Г. Никитенко в современной литературе лицо довольно замечательное. Он стоит особняком от
Стр.1