ЛОГИКА. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ И ЛОГИКА НАУКИ

В данной монографии анализируются мировоззренческие и методологические программы, смена познавательных парадигм, когнитивных задач и ценностных установок. С расширением поля рациональности, признанием значимости социокультурного, антропологического и эволюционного подходов в научном познании на передний план выходят когнитивно-волевые аспекты теоретико-познавательных исследований на фоне формирования полинарности познавательных моделей. Автор раскрывает меру и степень человеческого присутствия в научном познании без потери статуса научности, на фоне интерпретации феномена человекомерности постнеклассической науки. Анализируется включенность в когнитивные процессы ценностно-мировоззренческих компонентов, выполнение ими не только функций регулирующих принципов, но и функций внутренних факторов развития науки. Автор представил конвенционализм как методологическую рефлексию попыток синтеза человекомерности процесса научного познания с требованиями научности к построению теоретических концепций. Именно данный подход наиболее адекватен положению дел в современном научном познании.

Изменения классической рациональности, пересмотр классических категорий и методов открывают широкие перспективы для различных социальных и научных практик культуры. На повороте к локальности практик производства науки и контекстуальности субъекта, в плане осуществления методологической проработки проблем, связанных с отказом от классических универсалистских нормативов рациональной деятельности, психология интересна не столько своими эмпирицистскими исследованиями психического, сколько возможностями реализации задач социальных технологий производства субъекта. Психология как открытая система социальных технологий содержит возможности расширить осознание того, что контекстуальность представляет не признак субъекта, а проблему, стоящую перед эмпирическим субъектом и социальным технологом. Эти возможности проблематизации контекстуальности субъекта составили предмет анализа в монографическом исследовании. Методологические перспективы психологии представлены в монографии в плане анализа контекстуальности / независимости от контекста субъекта в практиках социальных технологий производства субъектности, реализуемых в психологии или же посредством методов психологии. В этом русле монографическое исследование сосредоточено на том, чтобы проанализировать контекстуальность и независимость субъекта от контекста в аспекте конструирования культурных оппозиций в практиках социального технолога.

Во второй части статьи авторы «собирают» уже неклассическую модель эпистемологии пещер, определяя ее парадигмальную специфику и характеризуя фундаментальный для нее аналитический подход. Утверждается, что истоки данного типа эпистемологии пещер тоже обнаруживаются в античности, а именно в XIII песни «Одиссеи» Гомера и экзегезе Порфирия Тирского «О пещере нимф», посвященной соответствующему фрагменту этой песни. В отличие от классической модели неклассическая определена как взгляд-в-Запредельное. С точки зрения авторов, чувственная гомеровская пещера превращает в базовый символ неклассической эпистемологии пещер «тьму тайны». Причем под тайной понимается нераскрытое либо неразрешенное – то, что преобразует тьму в «прелестный мрак», т. е. в синергию зримого и умопостигаемого. Переходы познающего в глуби́ ны «темной зоны» пещеры оборачиваются тем, что последняя утрачивает статус Запредельного, поскольку тьма перестает быть пределом познания. Как следствие, в качестве фундаментального подхода неклассической модели неизбежно предстает апофатический. Он связан с когнитивными науками, например с гляциоспелеологией и астробиологией. Авторы последовательно раскрывают антропологическое и спелестологическое измерения неклассической эпистемологии пещер, акцентируя внимание на доминирующем – спелеологическом и (шире) геологическом, которое разрастается до космического. Пещеры и другие полости внутри земной коры, прежде всего под океаническим дном и ледниковыми слоями, рассматриваются не просто как хранители тайны происхождения жизни на Земле, но как модели таких хранителей на других планетах Солнечной системы и аналоги молекулярных облаков. Подчеркивается, что в силу фиксации на поиске первоначал сущего неклассическая модель сближается с ранней греческой философией, например с теориями Гераклита Эфесского. Формулируется общий для обеих частей статьи вывод: антропологическое измерение, ключевое и для классической, и для неклассической эпистемологии пещер, указывает на динамику переозначивания роли пещеры в жизни человека.

Для ранних Homo естественные пещеры служили убежищем от непогоды, для неоантропов – кратковременным жилищем, а также местом отправления культа и занятия искусством. С развитием цивилизаций пещеры стали интересовать человека, уже научившегося строить свои, искусственные, «подземелья», сами по себе. Философия рассматривает пещеру либо как физически невидимый пейзаж-символ, либо как локус, объективирующий чувство непривычного, неназываемого и даже запретного. Если первый оказывается предметом классической эпистемологии пещер, то второй – предметом неклассической. В первой части настоящей статьи предпринята попытка «собрать» классическую модель, выявить ее парадигмальные особенности и охарактеризовать базовый для нее аналитический подход. С опорой на М. Хайдеггера подчеркивается, что предпосылки оформления классической эпистемологии пещер вызрели в античности: она восходит к притче «Символ пещеры» Платона из VII книги трактата «Государство». Понимая пещеру как Запредельное, авторы тем самым определяют указанный тип эпистемологии пещер как взглядиз-Запредельного. Постулируется, что умозрительная платоновская пещера выдвигает в качестве основополагающего концепта классической модели «свет непотаенного», интерпретируемый как реальность алетейи, или идеи, и противопоставляемый пустячной реальности теней. Алетейя доступна лишь верному ви́ дению, поскольку ви́ дение, направленное на тени, есть слепота. Переходы познающего к внеположному свету приводят к тому, что пещера перестает быть Запредельным, ибо свет оказывается пределом познания. Это позволяет считать базовым подходом для классической эпистемологии пещер катафатический. Он сопряжен с умозрительными науками, и в первую очередь с математикой. С позиции авторов статьи, ключевым измерением классической модели является спелестологическое. Оно фиксирует неизбежность возвращения познающего из идеального мира в проективный физический ввиду гравитационного воздействия пайдейи. Так классическая эпистемология пещер порождает неклассическую с ее доминирующим спелеологическим измерением.

В учебном пособии рассмотрены основы классической формальной логики и способы ее применения для анализа текстов гуманитарной направленности.

Монография посвящена проблеме изучения аргументации как важнейшего аспекта речевого взаимодействия. Особенности, тенденции и закономерности развертывания процесса убеждения рассматриваются на материале научного, бытового, политического дискурсов, а также в дискурсе медиации в коммуникативных пространствах русского, французского и английского языков. Анализируются когнитивные основы и системообразующие связи и факторы аргументативных процессов в дискурсивной практике.

Статья посвящена разработке методологии, которая позволит сформулировать понятие «арктическая идентичность». Для этого необходимо представить противоречия, свойственные содержанию указанного понятия. Данные противоречия являются выражением изначальной противоречивости арктической идентичности как предмета исследования. Они могут дополнять друг друга по мере того, как обнаруживается более глубокое содержание арктической цивилизации. Реализуется такая методология в два этапа. Сначала отмечается, что человеческая природа в Арктике способна к серьезным трансформациям, и объясняется, какие именно плодотворные открытия в области самопознания могут быть сделаны людьми в Арктике. Далее показано, каким образом арктическая цивилизация взаимодействует со всем остальным человечеством и как способна оказывать на него влияние. Привлечение материалов путешествия В.И. НемировичаДанченко на Кольский полуостров в 1873 году помогает аргументировать необходимость трансформации современного научного мировоззрения для постижения идентичности северного человека. Рассмотрены черты названной идентичности, в частности подчеркнуто то, что человек на Севере способен иначе воспринимать пространство и извлекать из него информацию в интуитивной форме. Это позволяет надеяться на то, что благодаря диалогу людей с северной идентичностью и приезжих, стремящихся к расширению сознания на Севере, человечество может обнаружить в себе резервы для нового варианта развития. Тогда северная идентичность окажет влияние на процесс формирования новой идентичности человечества в целом: человечество в чем-то станет северным, а Север будет становиться все более универсальным.

Предметным полем статьи являются объем (экстенсионал) и содержание (интенсионал) концепта «возможный мир». Цель работы – установить применимость теории классифицирования к классу объектов, именуемых возможными мирами, установив соответствия наличных классификаций стандартам и правилам данной теории. Исходя из того, что при классифицировании экстенсиональная программа (таксономия) пересекается с интенсиональной (мерономией), достижению поставленной цели предшествует анализ определений ключевого концепта исследования. Автор понимает возможные миры как ментальные конструкты, репрезентирующие релевантные в некоторой системе модальных координат возможные конфигурации существования индивидов, событий, историй. Новизна статьи состоит в том, что проблемы приложения теории классифицирования к понятию «возможный мир» ранее не формулировались и не решались. Теоретическая значимость работы заключается в расширении и пересечении предметно-проблемных сфер учения о возможных мирах и классификационной парадигмы. Полученные результаты представляют практическую значимость для исследований в области онтологии, эпистемологии, логики, в частности обнаруживают специфику и трудности проведения процедуры классификации (типологии) мысленных конструктов. Кроме того, установлены препятствия на пути стандартного классифицирования возможных миров. Рассмотренные классификации являют собой искусственные типологические описания. Им присущи относительность и рецептурность, дефицит предсказательной силы. Группы создаются произвольно, с нарушением логических правил. Основания и принципы классификации – нечеткие, многие полученные группы – фальсифицируемы. Автор приходит к выводу, что данная операция в экстенсиональном плане имеет значительные ограничения, ее познавательный потенциал раскрывается лишь в интенсиональной диагностической программе.

В практикуме рассматриваются актуальные прикладные вопросы дисциплины, представлены вопросы и задания для подготовки студентов к практическим занятиям (семинарам)

В статье анализируются роль и значение консенсуального подхода, соотношение консенсуса и диссенсуса, конвенции и дискуссии в обосновании объективности и истинности научных теорий. Дана характеристика традиционной теории познания, ориентированной на приоритет эмпирических, индуктивных методов, рассматривающих конвенцию как проект рациональности, логической корректности, практической применимости, отсутствия конкурирующих теорий. Показано значение идей критического рационализма К. Поппера, представителей постпозитивизма в преодолении эмпирического индуктивизма, постановке основных проблем неклассической теории познания, методологии плюрализма, недоопределенности теории эмпирическими данными, несоизмеримости конкурирующих теорий и контрнормативного поведения ученых, во взаимопонимании участников дискуссий при разработке научных исследовательских программ. На основе анализа работ представителей постпозитивизма обоснована несостоятельность квалификации их взглядов как позиции одностороннего иррационализма и релятивизма, исследующих в контексте неклассической эпистемологии проблемы относительной автономии теоретической науки и общепризнанной методологии. Показано, что доводы Т. Куна о необходимости перевода несоизмеримых теорий с одного языка на другой, расширение П. Фейерабендом предела научных теорий, применение методов «гносеологического анархизма» и пролиферации, концептуализация И. Лакатосом методологии исследовательских программ и их эвристического потенциала сыграли позитивную роль в обсуждении основных проблем обоснования истинности научных теорий, особенно в период научных революций. Автор отмечает, что современное исследовательское внимание к постпозитивистским концепциям определяется не результатом простого интереса к анализу проблем философии науки XX века, а возрастанием потенциала конвенциональной методологической стратегии, особенно в социально-гуманитарных науках, как основы конструктивно-прогностического, коммуникативного, консенсуального процесса научного познания и деятельности.

Автор обращается к философским концепциям Рене Декарта, Джона Локка и Дэвида Юма с целью продемонстрировать, что вопрос об интроспекции был поставлен в эпоху Нового времени задолго до работ Вильгельма Вундта и Эдварда Титченера, хотя последние и ввели этот термин в активный научный словарь.

Статья посвящена определению актуальной неполноты «перекрестной философской методологии», а также отслеживанию фактов использования данных методологических «скрещиваний» в отечественной и зарубежной (англоязычной) традициях. Комбинаторный эсхатологизм, заявленный в качестве способа выявления методологических синтезов, ни в коей мере не исключает дальнейшего достраивания предложенной автором табличной таксономии, так как последняя не является инвариантной. В своей статье автор пытается понять степень полезности приложения комбинаторики к проблемам вероятных методологических комбинаций в философии, позволяющей эффективно преодолевать постмодернистский эклектизм, часто сопряженный с отказом от поиска строгих решений. Анализируются исторически сложившиеся методологические комбинации, а также делается вывод о необходимости расширения методологического ряда для решения актуальных проблем философского полиэкранного знания. Анализ научной и философской литературы демонстрирует, что методологические вариации используются не только в классическом философском обиходе в качестве методов познания, но и как маркеры для критического отношения одних философских школ к другим; методологические «скрещивания», видимо, по причине эвристической избыточности часто выходят за рамки чисто философской проблематики, так как, например, экономическая, педагогическая и западная теологическая мысль активно заимствует методологические пересечения для своих нужд. Комбинаторная таблица, которую автор предлагает именовать «методологическим решетом» (частично используя метафору У. Джеймса), представляется удобным способом построения единой картины методологических пересечений. Данный инструмент позволяет эффективно исчерпывать возможные пересечения, не опасаясь пропустить некоторые из них. Основной целью данной статьи является реконструкция тех синтетических методологических понятий, без прояснения которых современная философская методология не может считаться полной и логически обоснованной. Особую значимость в условиях перманентного роста информационных потоков в рамках философского знания приобретает способность обучающегося быстро распознавать методологические установки тех или иных интеллектуальных подходов с их последующим классифицированием, изучением и применением. В связи с обозначенными требованиями экономии времени представленная матрица может быть использована в процессе преподавания философской методологии аспирантам по курсу «История и философия науки». В таком контексте функция комбинаторной философии будет заключаться в том, чтобы в ограниченные учебным планом сроки наглядно и лаконично прояснять и доводить до сознания слушателей вариативное множество философских методов познания, их смысл и значение для теории познания.

В пособии в сжатой и доступной форме освещены самые важные современные концепции физики, химии, философии, биологии и других наук о неживой и живой природе. Наиболее сложные вопросы и проблемы естествознания изложены в простой и ясной форме. Книга позволит быстро и качественно подготовиться к семинарам, зачетам и экзаменам.

Рассматриваются основные учения и школы современного естествознания, анализируется творчество выдающихся ученых-естественников, чьи идеи сыграли и продолжают играть исключительную роль в становлении и развитии духовной культуры, создании новой научной картины мира. Предлагается философское осмысление неживой и живой природы, учения о глубинном уровне структурной организации материи — элементарных частицах и полях, современные космологические концепции, теории, раскрывающие особенности пространственно-временного континуума, исследования взаимосвязи космоса и живой природы, систем «природа-биосфера-человек» и «биосфера-техносфера-ноосфера». Предлагаемые тесты способствуют более глубокому и эффективному усвоению дисциплины.

Предыдущие издания (ЮНИТИ, 1997, 1999, 2003) подтвердили актуальность этого учебного курса и возможность достижения главной цели — помочь студентам вузов (экономических и гуманитарных) овладеть современной естественно-научной картиной мира, синтезировать в единое целое гуманитарную и естественно-научную культуры, сформировать у будущих специалистов естественно-научный способ мышления, целостное мировоззрение. Учебник призван способствовать более эффективному усвоению курса и осознанию студентами фундаментальных принципов и закономерностей развития природы — от микромира до Вселенной.

Рассматриваемые в учебнике основные концепции естествознания составляют ядро современной научной картины мира и имеют важное значение для формирования научного мировоззрения и общей культуры студентов. Дается словарь важнейших терминов и понятий.

Учебник подготовлен в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по дисциплине «Концепции современного естествознания», которая входит в учебные планы всех гуманитарных специальностей вузов. В работе представлена широкая панорама концепций, освещающих различные процессы и явления в живой и неживой природе, описываются современные научные методы познания мира. Основное внимание уделено рассмотрению концепций современного естествознания, имеющих важное мировоззренческое и методологическое значение.

Цель учебно-методического комплекса по учебной дисциплине «Концепции современного естествознания» — помочь студенту овладеть довольно емким предметом, введенным в систему преподавания в высшей школе. В доходчивой и популярной форме излагаются современные представления о развитии природы, о структурных уровнях организации материи. Особое внимание уделяется мировоззренческим и методологическим аспектам изучаемого курса Работа подготовлена в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта профессионального образования по дисциплине «Концепции современного естествознания». Помимо лекционного материала в ней содержаться планы семинарских занятий, тематика рефератов, тесты, вопросы самоконтроля, словарь основных терминов, литература.

Что такое наука? Когда и где она появилась? Какую роль она играет в жизни человека и общества? Почему под наукой в первую очередь подразумевается естествознание? Как происходит научное познание? Есть ли у науки границы? Что представляют собой научные революции и научные картины мира? Что такое макромир, микромир и мегамир? Каковы основные научные представления современного человека о происхождении и устройстве вселенной? Что такое глобальные проблемы современного мира? Обо всем этом вы узнаете, прочитав книгу, которую держите в руках. Автор – доктор философских наук, профессор кафедры философии Московского педагогического государственного университета, много лет преподающий курс концепций современного естествознания, постарался сделать предлагаемый вашему вниманию материал простым и ясным, а по возможности – интересным и увлекательным. Материалы книги с неизменным успехом используются автором в многолетней преподавательской практике.

Правила метода Рене Декарта, их сущность и применение.

Прослеживается тенденция к систематическому сближению интуитивного и дедуктивного.

Действительность представлений об истине как одно из условий формирования научного мировоззрения.

Свидетель эпохи революций и мировых военных конфликтов, И.И. Мечников сочетал идеалы либерализма со сциентистскими убеждениями: запутавшееся в противоречиях человечество только в научном знании обретёт панацею, только с ним достигнет успеха в поиске эликсира оптимизма.

Широко используя авторитетные тексты различных религий, но не забывая свою основную специальность – теоретическую физику, авторы пытаются наглядно “перевести” представления духовных учений на язык науки и трактовать высшую реальность как “квантовую”. В книге затрагиваются такие темы, как свобода и причинность, время, энтропия и смерть, мир человека и мир Бога, символика мужского и женского, писание и мироздание, и многое другое. Новые интерпретации поэтических и мифологических символов и толкования сакральных текстов представляют интерес как для читателей-гуманитариев, так и для научных работников, желающих неформально «прочувствовать» квантовую картину мира.

Автор совмещает теорию развития категориального аппарата с прикладными вопросами применения классов категориально-системных подходов к широкому спектру задач научно-практического характера.